Вот наивное олицетворение социальных субстанций: «Борьба - праматерь всех благ на земле» (М. Голодный), «Ах, у Прошлого такой низкий, Каменный, тупой лоб» (А. Безыменский). Иногда это социализация природных стихий. Солнце - «красный рабочий небес» (А. Безыменский). Схожее светило озаряет и Чевенгур А. Платонова, где за всех работает солнце, «объявленное... всемирным пролетарием». Свою родословную «дети Октября» числят от таких предков, как «огромная мама РКП». Аморфность опорной языковой среды, в которой смешались язык маргинальных сфер и политическая фразеология, превращал комсомольскую поэзию в поток штампов, который неожиданно обернулся против самих комсомолистов. Оперируя лексиконом передовиц, «дети Октября» так его без умысла выламывали, что идеологема выворачивалась наружу, обнажая собственную выморочность. Такой эффект давала русификация политических варваризмов. Сравните перевод Безыменским понятия «пролетариат» в «люди труда без родины» и «международное лицо» платоновского Копенкина. Поэтика вывернутого штампа предугадывала практику соцарта, работающего со стереотипами «дряхлого социализма». Реализация зачина «Коммунистического манифеста» «призрак бродит по Европе» перерастает у Светлова в жуткую картину: «Мир шатается под взглядом воспаленных, гнойных глаз /.../ Он при Энгельсе когда-то, Он давно сошел с ума».
Страницы [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]
Виды перевода
